«Только искреннее чувство ответственности спасет журналистику от раболепства перед классом имущих, которые преследуют эгоистические цели и противодействуют общественному благоденствию».
Джозеф Пулитцер – один из самых известных журналистов всех времен. Весь мир знает его как человека, учредившего самую известную премию для журналистов, но на самом деле он сделал многое для журналистики и стал родоначальником «желтой прессы». Благодаря ему газеты начали служить людям, а люди стали читать газеты. И даже спустя более сотни лет медиа продолжают руководствоваться принципами, которые были заложены Пулитцером в основу работы прессы.
Джозеф Пулитцер родился 10 апреля 1847 года в Венгрии, в состоятельной семьей еврейского торговца зерном. Мальчик получил хорошее образование в частной школе и мечтал, но совсем не собирался быть журналистом, он мечтал о карьере военного. К счастью для нас, слабое здоровье подвело его и Джозефа не взяли на службу ни в австрийской, ни во французской армиях. Конечно, человек с таким сильным характером не думал сдаваться. Случайно он узнал о том, что в Гамбурге набирают добровольцев в армию США. Но в 1865 году война закончилась, и молодой наемник со 135 долларами выходного пособия в кармане остался не у дел.
Кем только не пришлось поработать юному эмигранту, чтобы не умереть от голода. Он не знал английского, и оттого приличную работу ему не предлагали. Грузчик, официант, помощник адвоката, носильщик на вокзале. Он перепробовал их с десяток, кочуя из города в город, пока не добрался до Сент-Луиса. Тогда в городе бушевала холера и Джозефу было поручено хоронить усопших. Пулитцер начал ходить в местную библиотеку и изучал английский язык. Там в библиотеке и случилась судьбоносная встреча.
Увлекаясь долгое время игрой в шахматы, Джозеф однажды позволил себе подсказать ход двум увлеченно играющим мужчинам. Один из игроков, которому совет Джозефа помог выиграть, оказался редактором местной немецкоязычной газеты Westliche Post Карлом Шурцем. Через некоторое время он пригласил Джозефа попробовать поработать в его газете.
Первые пробы пера Джозефа Пулитцера были откровенно слабыми. Сказывались полное отсутствие опыта, неумение хорошо писать, проблемы с языком. Коллеги поначалу откровенно посмеивались над начинающим репортером. Но у Джозефа проявилось качество, которое наиболее ценно для журналиста — умение видеть важное там, где никто не видит, и глубоко в это увиденное закапываться. Прошло совсем немного времени, и репортажи Джозефа Пулитцера — смелые, откровенные, неожиданные — принесли ему славу в Сент-Луисе. Он гремел громче, чем сама газета, и вскоре Шурцу пришла гениальная идея сделать скандального репортера совладельцем газеты. Это позволило Пулитцеру погрузиться не только в журналистскую работу, но и освоить задачи медийного менеджера, издателя, редактора.
Все эти навыки очень ему пригодились, когда в 1878 году он решил выкупить умирающую газетенку Dispatch, затем и местный Post и объединить их в одну газету — St. Louis Post-Dispatch. То, что начал внедрять в своей газете Джозеф, сегодня является классикой работы любой редакции. Но тогда все, что выходило на страницах St. Louis Post-Dispatch, воспринималось как революция. Революция, совершенная всего одним человеком.
Первое и основное, что он сделал — повернул журналистов лицом к простым людям — к среднему классу и беднякам. Он стал говорить о них, для них и на понятном им языке.
В каждом материале — не просто фактаж и социология, а история, нерв, драма.
Не нужно гнаться за сенсациями, говорил Пулитцер. Сенсации всегда рядом, просто их никто не видит, кроме журналиста. Увидеть и преподнести информацию так, чтобы все заметили и удивились – это и считал задачей репортера Пулитцер.
Он ввел в практику кричащие заголовки, из-за которых читатель не мог оторваться от газеты, пока не прочтет ее от первой до последней полосы. Газета стала интересной. Не удивительно, что тираж вырос и издательское дело стало приносить Джозефу прибыль.
Пулитцер говорил, что газета должна информировать, давать историю, взывать к чувству справедливости и стремлению к лучшему, а еще — развлекать и давать полезную информацию практического свойства. Все это и получило термин «новый журнализм». Но газета быстро обросла огромным число врагов. Ведь Пулитцер проводил расследования в отношении самых крупных чиновников, судей, прокуроров.
Конфликт между журналистом и главным городским прокурором зашел так далеко, что Джозефу даже пришлось стрелять, после чего он больше не мог оставаться в Сент-Луисе и выехал в Нью-Йорк, где в 1883 году купил себе еще одну газету — The New York World с тиражом всего 15 тысяч экземпляров. Уже через год ее тираж составлял 1 млн.
После Сент-Луиса Джозеф очень хорошо знал, что нужно сделать с такой газетой, и чего ждут читатели. Они ждали историй о себе самих, близких им историй. И когда репортеры Пулитцера вышли на улицы проводить опросы общественного мнения, это всех сразило на повал.
Газета The New York World стала публиковать громкие расследования коррупции чиновников в высших эшелонах власти, дала возможность «улице» заговорить на страницах прессы. Пулитцер придумал так называемые «крестовые походы», когда журналист проникал в какое-нибудь закрытое место под прикрытием и потом писал подробный репортаж об увиденном. Один из самых ярких «крестовых походов» считается материал журналистки Нелли Блай, которая проникла в психиатрическую лечебницу. Она так естественно изображала помешательство, что врачи безоговорочно поставили ей диагноз «шизофрения». А когда «шизофрения» прошла, в газете вышел материал, который имел эффект разорвавшейся бомбы.
Расследование стало основным жанром и методом, который использовал Пулитцер в своей работе. И делал он это не для того, чтобы разбогатеть, увеличив тираж. Рост продаж был бонусом к главной цели. Он жил и работал с убежденностью, что журналист должен понимать, в чем справедливость и к чему должны стремиться люди. Он редактировал каждый номер газеты с мыслью о том, приближает ли очередной выпуск издания общество к лучшей жизни.
Но при этом известный издатель не забывал и о другой важной функции прессы — развлекательной. Он первым в мире ввел карикатуры в газету, начал печатать комиксы на популярные темы, в том числе и политические, и делал это на желтых страницах. Именно от таких страниц в The New York World Пулитцера и произошел термин «желтая пресса».
Джозеф Пулитцер, благодаря своей гражданской позиции, немного идеалистической вере в справедливость, свободу слова и демократию, благодаря многочисленным антикоррупционным расследованиям, заслужил славу неистового борца за свободу и, в частности, свободу слова.
Он был настолько смел, что не побоялся провести расследование против самого Рузвельта, которого уличил в краже 40 млн. долларов на строительстве панамского канала. Журналист вынужден был три года скрываться на своей яхте, не спускаясь на сушу, чтобы избежать преследований со стороны американских властей.
Сегодня немногие знают, что именно Джозефу Пулитцеру США обязаны своей статуей Свободы.
Франция задумала подарить Штатам это символ свободного народа во имя примирения между государствами. Но Америке она была не нужна. Культовая женщина с факелом ржавела, пока Джозеф Пулитцер не развернул массовую кампанию в поддержку установки монумента. Его профессиональное перо имело такое влияние, что до сих пор культовый ареол сохраняется вокруг статуи.
Свобода нашла свое место здесь, в Америке, говорил Джозеф, гордый тем, что сумел добиться успешной реализации проекта.
Джозеф Пулитцер умер в возрасте 63 лет, страдая от серьезной болезни, при которой он не мог переносить даже малейшие шумы, а потому последние годы жизни укрывался в герметичном бункере.
Его прощальное слово, написанное за несколько дней до смерти, стало своеобразным манифестом для журналистов на многие поколения вперед. И главный принцип, который он попросил заложить в основу работы, — искренняя ответственность журналиста перед своим народом, городом, страной.
20 миллионов долларов в деньгах начала прошлого века сумел заработать журналист и издатель. Большую часть денег он оставил своей семье, но 2 миллиона долларов Пулитцер завещал журналистам. Журналист-расследователь, профессионал, который критикует власть и оголяет ее позорные стороны, каждый день рискует собой, своей жизнью. Именно их хотел обезопасить Джозеф и помочь им реализоваться.
Первая Пулитцеровская премия была вручена в 1917 году. В то самое время, когда в России бушевала революция, в Америке уже боролись с коррупцией и развивали то, что сегодня называют четвертой властью.
Джозеф Пулитцер родился 10 апреля 1847 года в Венгрии, в состоятельной семьей еврейского торговца зерном. Мальчик получил хорошее образование в частной школе и мечтал, но совсем не собирался быть журналистом, он мечтал о карьере военного. К счастью для нас, слабое здоровье подвело его и Джозефа не взяли на службу ни в австрийской, ни во французской армиях. Конечно, человек с таким сильным характером не думал сдаваться. Случайно он узнал о том, что в Гамбурге набирают добровольцев в армию США. Но в 1865 году война закончилась, и молодой наемник со 135 долларами выходного пособия в кармане остался не у дел.
Кем только не пришлось поработать юному эмигранту, чтобы не умереть от голода. Он не знал английского, и оттого приличную работу ему не предлагали. Грузчик, официант, помощник адвоката, носильщик на вокзале. Он перепробовал их с десяток, кочуя из города в город, пока не добрался до Сент-Луиса. Тогда в городе бушевала холера и Джозефу было поручено хоронить усопших. Пулитцер начал ходить в местную библиотеку и изучал английский язык. Там в библиотеке и случилась судьбоносная встреча.
Увлекаясь долгое время игрой в шахматы, Джозеф однажды позволил себе подсказать ход двум увлеченно играющим мужчинам. Один из игроков, которому совет Джозефа помог выиграть, оказался редактором местной немецкоязычной газеты Westliche Post Карлом Шурцем. Через некоторое время он пригласил Джозефа попробовать поработать в его газете.
Первые пробы пера Джозефа Пулитцера были откровенно слабыми. Сказывались полное отсутствие опыта, неумение хорошо писать, проблемы с языком. Коллеги поначалу откровенно посмеивались над начинающим репортером. Но у Джозефа проявилось качество, которое наиболее ценно для журналиста — умение видеть важное там, где никто не видит, и глубоко в это увиденное закапываться. Прошло совсем немного времени, и репортажи Джозефа Пулитцера — смелые, откровенные, неожиданные — принесли ему славу в Сент-Луисе. Он гремел громче, чем сама газета, и вскоре Шурцу пришла гениальная идея сделать скандального репортера совладельцем газеты. Это позволило Пулитцеру погрузиться не только в журналистскую работу, но и освоить задачи медийного менеджера, издателя, редактора.
Все эти навыки очень ему пригодились, когда в 1878 году он решил выкупить умирающую газетенку Dispatch, затем и местный Post и объединить их в одну газету — St. Louis Post-Dispatch. То, что начал внедрять в своей газете Джозеф, сегодня является классикой работы любой редакции. Но тогда все, что выходило на страницах St. Louis Post-Dispatch, воспринималось как революция. Революция, совершенная всего одним человеком.
Первое и основное, что он сделал — повернул журналистов лицом к простым людям — к среднему классу и беднякам. Он стал говорить о них, для них и на понятном им языке.
В каждом материале — не просто фактаж и социология, а история, нерв, драма.
Не нужно гнаться за сенсациями, говорил Пулитцер. Сенсации всегда рядом, просто их никто не видит, кроме журналиста. Увидеть и преподнести информацию так, чтобы все заметили и удивились – это и считал задачей репортера Пулитцер.
Он ввел в практику кричащие заголовки, из-за которых читатель не мог оторваться от газеты, пока не прочтет ее от первой до последней полосы. Газета стала интересной. Не удивительно, что тираж вырос и издательское дело стало приносить Джозефу прибыль.
Пулитцер говорил, что газета должна информировать, давать историю, взывать к чувству справедливости и стремлению к лучшему, а еще — развлекать и давать полезную информацию практического свойства. Все это и получило термин «новый журнализм». Но газета быстро обросла огромным число врагов. Ведь Пулитцер проводил расследования в отношении самых крупных чиновников, судей, прокуроров.
Конфликт между журналистом и главным городским прокурором зашел так далеко, что Джозефу даже пришлось стрелять, после чего он больше не мог оставаться в Сент-Луисе и выехал в Нью-Йорк, где в 1883 году купил себе еще одну газету — The New York World с тиражом всего 15 тысяч экземпляров. Уже через год ее тираж составлял 1 млн.
После Сент-Луиса Джозеф очень хорошо знал, что нужно сделать с такой газетой, и чего ждут читатели. Они ждали историй о себе самих, близких им историй. И когда репортеры Пулитцера вышли на улицы проводить опросы общественного мнения, это всех сразило на повал.
Газета The New York World стала публиковать громкие расследования коррупции чиновников в высших эшелонах власти, дала возможность «улице» заговорить на страницах прессы. Пулитцер придумал так называемые «крестовые походы», когда журналист проникал в какое-нибудь закрытое место под прикрытием и потом писал подробный репортаж об увиденном. Один из самых ярких «крестовых походов» считается материал журналистки Нелли Блай, которая проникла в психиатрическую лечебницу. Она так естественно изображала помешательство, что врачи безоговорочно поставили ей диагноз «шизофрения». А когда «шизофрения» прошла, в газете вышел материал, который имел эффект разорвавшейся бомбы.
Расследование стало основным жанром и методом, который использовал Пулитцер в своей работе. И делал он это не для того, чтобы разбогатеть, увеличив тираж. Рост продаж был бонусом к главной цели. Он жил и работал с убежденностью, что журналист должен понимать, в чем справедливость и к чему должны стремиться люди. Он редактировал каждый номер газеты с мыслью о том, приближает ли очередной выпуск издания общество к лучшей жизни.
Но при этом известный издатель не забывал и о другой важной функции прессы — развлекательной. Он первым в мире ввел карикатуры в газету, начал печатать комиксы на популярные темы, в том числе и политические, и делал это на желтых страницах. Именно от таких страниц в The New York World Пулитцера и произошел термин «желтая пресса».
Джозеф Пулитцер, благодаря своей гражданской позиции, немного идеалистической вере в справедливость, свободу слова и демократию, благодаря многочисленным антикоррупционным расследованиям, заслужил славу неистового борца за свободу и, в частности, свободу слова.
Он был настолько смел, что не побоялся провести расследование против самого Рузвельта, которого уличил в краже 40 млн. долларов на строительстве панамского канала. Журналист вынужден был три года скрываться на своей яхте, не спускаясь на сушу, чтобы избежать преследований со стороны американских властей.
Сегодня немногие знают, что именно Джозефу Пулитцеру США обязаны своей статуей Свободы.
Франция задумала подарить Штатам это символ свободного народа во имя примирения между государствами. Но Америке она была не нужна. Культовая женщина с факелом ржавела, пока Джозеф Пулитцер не развернул массовую кампанию в поддержку установки монумента. Его профессиональное перо имело такое влияние, что до сих пор культовый ареол сохраняется вокруг статуи.
Свобода нашла свое место здесь, в Америке, говорил Джозеф, гордый тем, что сумел добиться успешной реализации проекта.
Джозеф Пулитцер умер в возрасте 63 лет, страдая от серьезной болезни, при которой он не мог переносить даже малейшие шумы, а потому последние годы жизни укрывался в герметичном бункере.
Его прощальное слово, написанное за несколько дней до смерти, стало своеобразным манифестом для журналистов на многие поколения вперед. И главный принцип, который он попросил заложить в основу работы, — искренняя ответственность журналиста перед своим народом, городом, страной.
20 миллионов долларов в деньгах начала прошлого века сумел заработать журналист и издатель. Большую часть денег он оставил своей семье, но 2 миллиона долларов Пулитцер завещал журналистам. Журналист-расследователь, профессионал, который критикует власть и оголяет ее позорные стороны, каждый день рискует собой, своей жизнью. Именно их хотел обезопасить Джозеф и помочь им реализоваться.
Первая Пулитцеровская премия была вручена в 1917 году. В то самое время, когда в России бушевала революция, в Америке уже боролись с коррупцией и развивали то, что сегодня называют четвертой властью.
