В книге Пола О’Нила «Культура кураторства и кураторство культуры» есть одна фраза, которая заставила меня задуматься. Звучала она так: «куратор своей жизни».
И я подумала, действительно, жизнь человека может быть рассмотрена как кураторский проект. И сейчас я попробую проанализировать мой путь в искусство как проект.
Первая пощечина искусства – и я полюбила литературу
Было лето 2003-го года, приятный жаркий день, и я, уже четвероклассница, очень хотела поиграть в мяч. Мне нужны были партнеры для игры, и я стала искать своих старших брата с сестрой. Нашла я их в доме. Они сидели подле отца и слушали, как он читает стихотворение. Я на пороге, скривив рот, спародировала отца, повторив последние услышанные слова, и обратилась к брату с сестрой: «вы чего тут сидите, идемте играть»… Я правда не заметила, как отец встал и подошел ко мне. В следующую секунду я почувствовала боль от оплеухи. Это была первая пощечина искусства в моей жизни.
После этого отец заставлял меня учить по стихотворению в неделю.
Кстати, тогда он читал «Кавказ» Пушкина, который я вызубрила не сразу. Мой родитель скучал по Родине, поэтому первое время я учила стихи Лермонтова о Кавказе и Есенина о Баку.
С началом учебного года мучения прекратились. А для меня это действительно было мучением. Вместо игры во дворе я сквозь слезы и споли зубрила непонятные мне строки.
На следующие летние каникулы меня ждали Тютчев, Гумилев, Ахматова, Цветаева.
Еще через год мне вручили большой том Омара Хайяма. В этой книге были эротические рисунки, и я помню, как мама отчитывала отца за то, что он мне-ребенку-девочке дал смотреть «такие картинки».
Помню, как рубаи Омара Хайяма восхитили меня ёмкостью мысли. А незамысловатые рисунки (самые приличные) я стала срисовывать.
В пятом классе я уже решила, что буду журналистом, потому что слышала, что обладатели этой профессии много путешествуют, общаются со знаменитостями, добывают информацию и много пишут.
В восьмом классе я взахлеб читала романы и думала, что тоже буду писать книги, потому что они позволяют уйти из реальности в другой мир. А моя реальность была именно такой – ее очень хотелось покинуть.
К 16-ти годам у меня было опубликованное в местной газете стихотворение, которое я показала отцу, и он не поверил, что оно мое, потому что было «слишком мудрым». А еще у меня было много тетрадок с зарисовками романов и стихами.
Вторая пощечина искусства – и я начала писать прозу
У меня появился Интернет и ноутбук, когда мне было 18.
Я была практикантом в «525-ой газете» в Баку, учила родной язык после возвращения из России и продолжала заочное обучение в самарском вузе.
Я уже знала, что поэзия это не мое, до большой прозы нужно было дорасти. Я писала статьи для газеты. А еще писала эссе (литературный и публицистический жанр).
Я продолжала много читать, а также попробовала себя в художественном переводе. Мои работы выходили в СМИ и публиковались в книгах. Но после нескольких переводов я поняла, что хочу создавать свои рассказы. И я написала один. Уже его перевели на азербайджанский язык и опубликовали в журнале Ulduz.
Снова неприятные чувства, как после пощечины, привели к совершенно другому выходу.
Третья пощечина искусства – и я перестала бояться
Мне было 20 и я рассказала всей стране о том, как страдала в браке с отцом моя мать. И со мной ничего не случилось.
Эссе, которое я посвятила 26-ой годовщине брака своих родителей вышло в «525-ой газете». После нее главреду еще много звонили и восхищались смелостью автора. Да что там другие, я сама собой восхищалась.
Смелое самовыражение через текст меня встряхнуло. Я стала еще смелее делиться своими мыслями.
Четвертая пощечина искусства – и я стала замечать поэзию в грязи
Почти у каждого бывает возраст, когда он ночи напролет смотрит кино. У меня тоже так было. Я начала с классиков, смотрела все фильмы подряд. После просмотра фильмов Феллини с Марчелло Мастрояни я решила просто смотреть фильмы с Марчелло. И написала о нем текст, который вышел в газете «Каспий». Для 20-летней меня это был успех.
После Феллини был Кустурица. Не знаю почему, но так должно было случиться. Именно язык балканского режиссера открыл мне одну из истин – назову это поэзией грязи. До сих пор помню свои ощущения от просмотра фильма «Время цыган». Тогда я поняла, что в жизни нечего стесняться и стала во всем замечать поэзию.
Кстати, я потом еще несколько раз смотрела фильмы таким методом. И вот однажды получился текст, которым я очень горжусь. Он о Джармуше.
Пятая пощечина искусства – конечно же, музыкальная
Странно, но музыкальный катарсис у меня случился во время просмотра спектакля Римаса Туминаса «Евгений Онегин». Я смотрела его на уроке театральной критики в вузе. Композитор спектакля Фаустас Латенас для постановки использовал «Старинную французскую песенку» Чайковского.
Потом мне посчастливилось смотреть спектакль вживую в Баку. И я смогла побеседовать с режиссером, что стало отличным интервью, ссылку на которое я отправила своему преподавателю, познакомившей меня с его творчеством.
Я тогда поняла, что музыка – самое сильное из видов искусства.
Это была выставка Фаига Ахмеда в конце 2016 года в YARAT. Она называлась Nə var, odur и произвела на меня очень сильное впечатление. Эта выставка заставила меня задуматься о своих традициях, которые я безмолвно принимала. И каждая такая выставка позволяла мне посмотреть на свою же жизнь со стороны.
Седьмая пощечина – и я сделала подкаст об искусстве
Начался 2020 год. Я уже была арт-журналистом. Мое время проходило в ознакомлении с произведениями искусства и донесением информации о них читателям.
Я стала составлять КультГид – авторские подборки арт-мероприятий в Баку, с моими советами. Я так полюбила искусство, что хотела говорить о нем больше. И тут началась пандемия.
У Сартра есть мысль, что «в каждом из нас есть пустота размером с Бога, и каждый заполняет ее по своему». Оставаясь дома наедине с собой, на мой взгляд, человек отчетливее чувствует пустоту в себе. Я решила призвать людей заполнять эту пустоту искусством.
Я сделала подкаст «Одиноким дома». Сделала его на манер радио-передач с музыкальными вставками. Но в отличие от бурной речи ведущих и бешеного ритма беседы с зажигательными музыкальными вставками, я сделала все наоборот. Я сделала меланхоличный подкаст, где может звучать минималистичная классическая музыка, а во время разговоров можно даже выпивать.
Я понимала, что такой формат не будет массовым, но сделала то, что хотела. А потом меня позвали на AzTV, обсуждать мой проект, а в одном из московских вузов студенты журфака решили разобрать мой проект, посчитав его уникальным.
Будучи арт-журналистом, я уже была в искусстве: писала о нем, дружила с деятелями искусства, почти каждый вечер была на спектаклях и концертах. Я рассказывала людям об искусстве, но чувствовала, что хочу и могу больше.
Школа современного искусства при YARAT, куратором и автором которой является Сабина Шихлинская, - очередная пощечина. Я физически чувствую, как меняется мой мозг.
Итоговая выставка Школы станет началом нового пути. Потому что до сих пор это был путь в искусство, а теперь будет путем в искусстве.